Пляска смерти - Страница 51

– Боюсь, – заговорил Сэмюэл, – что умение Теа сдерживаться не совершенно. Близнецам уже семнадцать, достаточно взрослые для брака и много для чего. Боюсь, что у нее будет искушение с ними зайти дальше, а воля у них не так сильна, как у Самсона. Им легче замутить ум и вызывать вожделение.

– И тогда ты выполнишь свою угрозу? – спросил Жан-Клод. – Даже если секс сделает их сиренами?

Лицо и голос у него вновь стали совершенно непроницаемы.

– Они придут в силу, но не уверен, что их рассудок такое выдержит. Можешь ты себе представить обладателя силы Теа, и даже большей из-за добавки моей крови, и притом безумного, сломленного рассудком? Я не хочу быть вынужден изолировать или убивать собственное дитя, Жан-Клод, а именно такова может быть необходимость.

Он покачал головой, и тревога на его лице лежала шрамами, глубокая, как следы, оставленные долгим-долгим бременем.

– Это был бы ужасный выбор, – сказал Жан-Клод.

Сэмюэл собрался, и лицо его снова стало спокойным, даже приветливым, и заурядно симпатичным.

– Но если мы сможем ввести их в силу, не привлекая сил Теа, то альтернатива не так страшна. Наоборот, эти альтернативы прекрасны и привлекательны, а я буду у тебя в долгу.

– А ты совершенно уверен, что секс с ma petite даст твоим сыновьям то, чего ты хочешь?

Я открыла рот возразить, что ни на какой секс ни с кем из них я не соглашалась, но Жан-Клод стиснул мою руку – дескать, не торопись.

– Может быть, и нет, но я надеюсь убедить Теа, что если даже Анита не сможет их сделать полными сиренами, то и никто не сможет, даже сама Теа. Если Анита попытается и потерпит поражение, то Теа смирится, что они вообще не сирены.

Жан-Клод посмотрел на меня:

– Ma petite и Ричард, если у вас есть вопросы, самое время их задать.

– Ты сказал «семнадцать»? – спросил Ричард.

Сэмюэл кивнул.

Ричард посмотрел на меня – очень красноречиво.

– Я уже отвергла их как слишком юных, Ричард, можешь на меня так не смотреть.

И я отобрала у него руку, поскольку такого взгляда не заслужила.

– Но Самсона ты трахнешь, небось.

Я встала, отпустив их обоих, и уставилась на Ричарда в упор.

– Извинись передо мной, Ричард. Сейчас же извинись.

На его лице отразилось смущение, но и гнев тоже.

– Я не должен был этого говорить, и приношу свои извинения. Но ждать от меня радости, что ты добавишь еще одного мужчину к списку любовников, тоже не надо. Извини, Анита, но меня это никак радовать не может.

– Я тебя спрашиваю, со сколькими женщинами ты спал на этой неделе?

– Нет, но тебе не приходится с ними знакомиться.

Против этого я не могла возразить.

– Хорошо, ты прав. Мне бы неприятно было видеть твоих партнерш. – Я взметнула руки в воздух: – Черт побери, Ричард у тебя есть сейчас мнение, не основанное на ревности?

Он опустил глаза, потом встал с дивана и заходил по комнате, подойдя к краю ковра.

– Я только вижу, когда смотрю на Самсона, что он неплохо выглядит, моего роста, и… я просто не хочу, чтобы ты с ним трахалась. Но так как я вообще не хочу, чтобы ты с кем-то трахалась, кроме меня… – Он развел руками.

– Я затронул больной вопрос? – спросил Сэмюэл.

– Давний спор, – ответил Жан-Клод.

– Если тут есть проблема, – сказал Самсон, – оставим этот вопрос. У нас было впечатление, что никто не будет возражать, если Анита расширит свой список мужчин.

Ричард скрестил руки на груди:

– А если мы не станем этого делать, потому что я недоволен, и тогда твоя мать… – Он закрыл глаза. Его лицо отражало борьбу кучи противоречивых чувств. – Помоги мне Бог, но ты со своими братьями влип в куда большие сексуальные проблемы, чем все мы. Если я скажу «нет», и случится худшее… – Он расхаживал по краю ковра, будто стены все еще были на месте. – Я не хочу на это смотреть, но это должно быть решение Аниты. Я не скажу «нет». Никто из нас не моногамен, так чего мне злиться?

Он стоял, скрестив руки на груди, сгорбившись, будто у него что-то болело.

– Анита? – спросил Сэмюэл.

Я посмотрела на него, все еще стоящего. И вздохнула.

– Я бы тоже не стала расширять список мужчин, честно говорю, но, как объяснил мне Жан-Клод, мне нужен новый pomme de sang, и лучше раньше, чем позже. Я не обещаю, но соглашаюсь попытаться.

Это я сказала, ни на кого не глядя, потому что очень это было трудно – при троих мужчинах, с которыми я уже сплю, согласиться попробовать нового любовника.

– Хорошо, – сказал Сэмюэл, и такое облегчение было в одном этом слове, что я взглянула на него.

Он улыбался, глаза его сияли от счастья, и в них были слезы. Непролитые слезы. В этот момент я поняла: он смирился с мыслью, что его жена соблазнит кого-то из их сыновей, и он убьет ее, а сын станет безумным, и его тоже придется убить, и… слишком много какой-то эдиповости, чтобы выразить словами. Сэмюэл смирился, что когда-нибудь произойдет худшее, и вдруг пришло спасение. Как человек, который ожидал палача, и вдруг пришло помилование от губернатора.

Я еще сама не разобралась в своих чувствах насчет расширения списка, но было невероятно хорошо – для разнообразия – быть чьим-то спасением от безжалостного рока. Быть спасителем, а не палачом – знаете, чертовски это хорошо звучало.

Глава четырнадцатая

Сэмюэл улыбнулся Жан-Клоду, и получилось это у него, как многое другое, очень по-человечески. Я поняла, что он, подобно Огги, может быть куда «нормальнее» других вампиров. Это у него вампирский трюк, как у Огги? Может быть. А мне надо в это влезать и раскрывать его тайну? Не-а. Хватит на сегодня великих откровений, хотя в них я не виновата. Очень постараюсь больше ни во что сегодня не вляпываться. Моя цель – закончить эту серию встреч так, чтобы ничего больше плохого не стряслось. Так отчего я так волнуюсь?