Пляска смерти - Страница 68

– Интересно – в хорошем смысле или в плохом? – спросил Натэниел.

Я ответила, не поднимая глаз:

– В хорошем.

Кто-то вздохнул – не знаю, кто. Я медленно подняла глаза, и никто не смотрел на меня с укором – будто я что-то ужасное сказала. Не знаю, почему я решила, будто кому-нибудь из присутствующих может не понравиться, что я с удовольствием смотрела, как Жан-Клод целуется с другим мужчиной, но так я подумала. И ждала, чтобы кто-нибудь сказал, что мне должно быть стыдно. Я видела, как мой любимый целуется с другим мужчиной, и не только не ужаснулась, но мне понравилось. Это плохо? Я ждала такого ощущения, но его не было. Наоборот, все казалось правильным, словно всю жизнь я ждала, чтобы это произошло. Казалось правильным, как бывают правильными вещи, находящие дорогу прямо к сердцу. И у меня не было нехорошего чувства, когда это происходило. А теперь это меня смущало. Что же меня смущало – чувство вины? Нет, была неловкость, некоторое… стеснение, что ли, но не вина. Так в чем же дело?

Мика тронул меня за руку:

– У тебя на лице столько мыслей… о чем ты думаешь?

– Что у меня нет ощущения стыда, а разве не должно быть?

– Стыда за что? – не понял он.

– Разве меня не должно возмущать, что Жан-Клод целовал при мне другого мужчину, чужого?

– И тебя это возмутило?

Я покачала головой:

– В тот момент – нет.

Он улыбнулся несколько неуверенно.

– А теперь это тебя смущает, но почему?

– А тебя не смутило бы на такое смотреть?

Он посмотрел на меня внимательно:

– Анита, мне случалось видеть, как ты занимаешься сексом с другими мужчинами.

Вдруг мне снова стало тринадцать лет – стыд, смущение, неловкость полная.

– Я думаю, ma petite, он спрашивает, что ты чувствовала, когда смотрела на нас с Огюстином.

Я бросила на него взгляд, радостный, что он мне помог, но недовольный – что ему пришлось мне помогать.

– Тебя это смутило? – спросил Мика.

Я покачала головой:

– Нет, это было очень интересно. Мы его сделали. Мы им завладели. Это было… – У меня дыхание прервалось дрожью. – Это был прилив адреналина, сила, секс – все вместе.

– Тогда все в порядке, – сказал Мика. – Не стыдись, что тебе не было стыдно.

Черт, я же именно это и делала.

– Теперь, когда ты сказал вслух, это звучит просто глупо.

Он обнял меня, и я прижалась к теплоте его тела.

– Это не глупо, Анита. Чувства не бывают глупыми, они только иногда заставляют нас чувствовать себя глупцами.

Я отодвинулась, посмотрела ему в лицо.

– Тебя все устраивает, что мы сегодня делали. Ты не думаешь, что это было зло или что-то в этом роде.

Он чуть пощекотал меня под подбородком.

– Это у тебя голос Ричарда в голове, а не мой.

Я кивнула. Он был прав, по крайней мере, частично.

Мика отошел повесить рубашку в гардероб. Натэниел вытянул ко мне руку.

– Сними свой халат, я хочу обнять тебя, голую и теплую.

Я хотела того же – и вряд ли могла бы придумать что-нибудь лучше, но все еще колебалась. Руку его я взяла, но халат не начала снимать и на кровать не полезла.

Мика подошел ко мне сзади, обнял и прижался. И его тело приподняло полу моего халата. Шелк был тонкий, а часть его тела – нет.

Я повернулась, тихо ахнув:

– Ты голый!

Он озадаченно наморщил лоб:

– Мы же всегда спим голые.

Я покачала головой:

– Но… – и тут я поняла, что мне не так. До сих пор я типа знала, что у Жан-Клода бывали любовники. В смысле, знала, что они с Ашером и Джулианной были истинным mйnage а trois. Но это были воспоминания и теория. До сего дня это все не было фактом.

Я попыталась вложить это в слова:

– Я знала – в теории – что ты любишь и мужчин, и женщин, – сказала я, глядя на Жан-Клода. Он был совершенно недвижен. Казалось, мигни – и он исчезнет.

– Но теперь ты знаешь на практике, и думаешь обо мне хуже, – сказал он голосом таким же невыразительным, как его лицо.

– Нет, не хуже, но… – Я попыталась начать снова. – В колледже у меня была девушка… то есть подруга… то есть девушка, которая была просто подругой. Мы с нею вместе ходили по магазинам, ночевали друг у друга. Я при ней спокойно раздевалась, поскольку она девушка. А ближе к выпуску она мне сказала, что она гомосексуальна. Мы остались друзьями, но для меня она перешла в категорию парней. Не станешь же раздеваться перед человеком, для которого ты – возможный объект секса. Или спать с таким… да ну, черт побери! – я посмотрела на Мику. – А тебе не дико сейчас будет спать голым рядом с ним?

Мика рассмеялся:

– Ты сильнее стала тревожиться о моей добродетели?

Я нахмурилась:

– Нет, я… – Я толкнула его так, что он пошатнулся. – Да ну тебя!

Но я начала улыбаться, а это значило обычно, что спор я проиграла. Впрочем, я не уверена, что здесь был спор.

– Никак не умаляя привлекательности твоего Нимир-Раджа, ma petite, я все же думаю, что сумею сдержаться.

Едва заметный намек на веселье был на лице Жан-Клода.

Я посмотрела на Натэниела, который старался не расплыться в улыбке. Еще чуть-чуть – и все будут надо мной смеяться, а я такого не люблю.

– А ну прекратите, все!

– Что прекратить? – спросил Натэниел сдавленным голосом, и в глазах его прыгали чертики сдерживаемого смеха.

– Не смейте надо мной ржать!

– Ты подумала, что я, впервые за многие годы отведав мужчину, теперь буду зверем на всех бросаться?

Непроницаемость уплывала с лица Жан-Клода, в глазах появлялось веселье, подергивались уголки рта.

– Нет, – ответила я, сама слыша мрачность своего голоса.

– Ты думала, что мы с Натэниелом будем вести себя теперь при Жан-Клоде более застенчиво, повидав его с Огюстином?