Пляска смерти - Страница 105

105

Я приложила марлю к ране и запахнула халат другой рукой. Чтобы завязать его снова, мне нужны были две руки, так что сейчас я только держала его запахнутым. Это дало Циско понять, что я заметила, куда он смотрит. Внезапно мы встретились глазами, и он смутился, чуть ли не панический страх мелькнул у него в глазах, и краска поползла вверх от шеи по лицу. Страх сменился злостью, и он отвернулся, будто я слишком глубоко заглянула ему в душу.

Римус взял у него аптечку первой помощи.

– Иди в зал гробов и скажи Назарету, чтобы кого-нибудь вместо тебя прислал.

– Почему? – возмутился Циско.

– Ты таращишься на ее грудь. Детка, тут тебе не стриптиз. Ты на работе, понял? На работе. Можешь отметить, что она хорошенькая, но не пялиться, потому что это отвлекает.

– Виноват, Римус. Второй раз не повторится.

– Не повторится, – согласился Римус. – Давай в зал гробов.

– Римус, можно…

– Я тебе дал приказ, Циско. Выполняй.

Циско опустил голову – не в поклоне, а от чувства вины. Сам по себе этот жест – по не самому крупному поводу – показал, насколько мальчишка молод. Но спорить он не стал и пошел к двери.

Когда дверь за ним закрылась, Римус обернулся ко мне.

– Кровь еще идет?

Я отпустила марлю – она осталась на месте, прилипла.

– Не пойму.

Он попытался тронуть марлю, остановился, опустил руку. Я даже глянула вниз – проверить, что грудь у меня прикрыта полностью. Ничего не было видно. Так чего же Римусу так же не хотелось ко мне прикасаться, как и Циско?

– Можешь снять марлю? – спросил он.

Я не стала спорить, просто убрала ее. Это было не больно, и кровь уже так не шла. Отлично.

– Поверни голову в сторону, чтобы я посмотрел. Пожалуйста, – добавил он.

Я выполнила его просьбу, и у меня перед глазами оказался Жан-Клод. И слишком у него мрачный был вид.

– Что теперь не так? – спросила я.

– Ты так нас стыдишься, что спрячешь наш почетный знак под бинтами и пластырем?

– О чем ты? – нахмурилась я.

Римус приложил еще кусок марли мне к шее.

– Можешь подержать, пока я возьму пластырь?

Я автоматически прижала марлю к ране.

Жан-Клод показал на мою руку, на Римуса, который повернулся к нему почти спиной.

Римус повернулся приклеить марлю пластырем. Я остановила его, положив руку ему на бицепс. Он тут же отступил на шаг, все еще держа пластырь в пальцах. Я глянула ему в лицо, но он не смотрел на меня прямо, и я не знала, что выражают его глаза. Но шагнул он так, будто я сделала ему больно. А этого не было.

Я отвернулась от охранника к Жан-Клоду. Проблемы Римуса – не мои проблемы, у меня и так хватает.

– Ты спрашиваешь, почему я перевязываю укус?

Он кивнул.

– Я всегда их перевязываю.

– Pourquoi? – спросил он. – Почему?

Я открыла рот, потом подумала, что сказать.

– Это рана. Обычно с проколом вены или артерии. На рану наносят антисептик, потом наклеивают марлю, чтобы не попала инфекция.

– Ты видела когда-нибудь инфицированный укус вампира?

Я нахмурилась, подумала.

– Нет.

– Почему так, ma petite?

– Потому что вампиров в слюне есть природный антисептик. У них гораздо меньше видов бактерий в слюне, чем у людей.

– Теперь ты цитируешь, – сказал он.

Я кивнула – едва-едва, потому что укус все же натянулся. Не то чтобы болел, но напоминал о себе.

– Да, были статьи в «Аниматоре». Один доктор задался вопросом, почему укусы вампиров не воспаляются, как обычные укусы людей или животных. Давно известно, что у вас в слюне есть антикоагулянт, но это было первое исследование других свойств вампирской слюны.

– Так я еще раз спрашиваю: зачем ты прячешь знак нашего расположения?

Я подумала и пожала плечами:

– По привычке.

И отняла марлю от следа укуса. Два маленьких кружка остались, но почти уже не кровоточили. Так обычно и бывает, если нет разрывов. Грубый укус вампира больше похож на укус собаки, он кровоточит. А две аккуратных дырочки перестают капать быстрее, чем можно подумать, и редко кровоточат снова, если рану не вскрыть. Я знала вампироманов, которые пытались скрыть свое пристрастие, прося вампиров наносить укусы в одну и ту же точку несколько раз. Это не помогает с теми, кто знает о вампирах достаточно и понимает, как должен выглядеть укус, но праздных зевак или начальника на работе утром в понедельник вполне можно обмануть. Повторное ранение все равно повторное ранение, и это один из немногих случаев помимо грубых нападений, когда укус вампира сопровождается кровоподтеками и разрывами.

Я отдала Римусу использованную марлю – он осторожно взял ее, стараясь не касаться моих пальцев.

– Бинты не нужны, но все равно спасибо, Римус.

Жан-Клод подошел ко мне, улыбаясь. Осторожно тронул укус, отняв пальцы с едва заметной капелькой крови. Поднял руку ко рту, и я уже знала, что он сейчас сделает. На моих глазах он облизал пальцы, и не могу точно сказать, какое у меня при этом было чувство. Не радостное, нет. Не то чтобы мне это нравилось. И нельзя сказать, что резко не нравилось, но зачем он это сделал? Обычно он сдерживался, чтобы не пугать меня, не быть слишком уж вампиром.

Он наклонился ко мне, взял мое лицо в ладони, попытался поднять его для поцелуя. Обычно я бы подняла губы ему навстречу, но сейчас – нет. Я сидела, заставляя его наклоняться все ниже, рукой держала халат и смотрела, как он нагибается. Жан-Клод остановился, когда наши губы едва не соприкоснулись, отодвинулся, чтобы я ясно видела его лицо.

– Ты меня столько раз целовала с этим сладким вкусом твоей крови на губах, но сейчас я вижу у тебя на лице нежелание, ощущаю его в твоем теле. Почему?

105